Григорий Князев
Студент 5-го курса филологического факультета.
Участник Литклуба при НовГУ,
участник ЛитО Галины Сергеевны Гампер (Санкт-Петербург).
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=456729
СТИХИ:
* * *
Зимней Ладоги белое море
В первый день наступившего года!
На таком небывалом просторе
Аномальна дневная погода:
Зимней радуги отсветы – или
Облака, что мрачнее, чем ели...
Мы здесь кофе из термоса пили
И в далекую бухту смотрели.
Даже ветер особенный – с юга,
Ну и как удержаться от бега?!
А поодаль – тревожилась вьюга,
И творожились капельки снега.
Через час, провожая дорогу,
Уходящую в прошлое, взглядом,
Мы спешили к родному порогу.
Год назад. Если вслушаться – рядом...
До чего ж фонари одноплечи!
На опасных ты спишь поворотах.
А потом ты очнулась при встрече
С нашей дачей – от шума в воротах.
И тогда, впечатлившись походом,
Мы не верили дому и саду,
К необъятным тянулись мы водам,
Голубиную пили прохладу.
Так и слышу: готовься, готовься
К наводнению, будучи в лодке,
К этой жизни, растерянной вовсе,
Где утрата подобна находке!..
* * *
Марине Елисеевой
У нас еще зима на полземли.
По крайней мере – на одну шестую.
Инертно время: сколько ни моли,
Не хватит благ – и я не протестую.
Пусть почву напряженную, густую
Большие снегопады замели!
Горбатым книгам в полках тесно тут,
Им не по вкусу воздуха суровость.
Мои друзья – мой лучший институт,
Тревожна их страстей километровость...
Но рядом на стене мелькнула новость:
А в Веймаре – подснежники цветут!
* * *
Даже блюдце на столике плоско.
На заплаканном блюдце свеча
Выгорает до капельки воска.
Щурю глаз, чтоб достать до луча.
Сердце свечки отчаянно бьется –
Как ни жалко печальницы той,
От которой фитиль остается,
Где тянул я свой луч золотой.
Мягко клонится тонкое тело...
Хоть дыши на него, хоть туши,
Истлевает оно до предела –
До предела певучей души.
От подобного трепета, жара,
Что коснулся меня и обнял,
Как в минуты высокого дара –
Я Вселенную взглядом объял.
И светили мне тихие звезды,
Чтобы высветить весь небосвод,
Чтобы мой утешительный воздух
Знал созвездия красок и нот,
Чтоб вернуться в свой угол, туда же,
Где, как лист, колыхался огонь,
Чтоб забыться на время... и даже
Протянуть в это пламя ладонь,
Чтоб увидеть свое отраженье
В тонком блюдце, почти на мели...
Будто лучшее в мире решенье –
Вечный путь: от земли – до земли!..
* * *
К нам теперь на балкон прилетают птицы,
К нам стучатся высокие гостьи с неба.
Ты несешь им пшено, и скрипят половицы.
Ты несешь им любовь и остатки хлеба.
И они на лету привыкают к пище,
Хоть и пища наша, скорей, эфемерность.
Но они к нам спешат, как в свое жилище, –
И легки на подъем, и щедры на верность.
Так они нам приносят важные вести
О счастливейших днях: что счастливей – не будем,
И о том еще, что мы все-таки вместе...
И хоть машешь птенцам, а выходит – людям.
И кого только нет в этой птичьей схватке
За вниманье твое! И у каждой стайки
Свой добытчик-вожак и свои повадки.
Ты же делишь и хлеб, и зерно без утайки.
И они навещают тебя всё чаще
В эту полувесну, в эту недосырость...
Не поверить вблизи, что они настоящи,
Что они нас целуют за легкую сытость!..
Гуреев Максим Вячеславович
Кандидат философских наук, доцент философского факультета ФГБОУ «НовГУ имени Ярослава Мудрого». Публикации в научных изданиях: с 2005 года. Публикации в художественных изданиях (Великий Новгород, Санкт-Петербург, Гатчина, Новокузнецк ...): с 2006 года (литературные журналы и альманахи «Страна Озарение», «Мост», «Отражение», «Все поэты Новгородской области», «Открытая дверь», литсборники НовГУ). Лауреат различных научных и литературных конкурсов.
Алексей Апрель,
поэт, тележурналист, репортер, ныне фрилансер. О себе: "Апрель сорокалетнего разлива, в дозах 20-ти, 10 ти и однолетней выдержки с рифмованными текстами соответствующих периодов..."
Волгоград
Совсем скоро пробьют куранты,
Грохнут залпом салюты, загорятся огни.
Кто-то будет просить о счастье,
Кто-то с дрожью шептать: «Верни».
Кто-то зло усмехнётся экрану
И заноет про новую смену программ.
Кто-то даже взгрустнёт поначалу,
А минуту спустя, грусть окупится шумом реклам.
Да, всё ясно, повсюду найдутся звери,
Кто не зная ни капли из нынешних тех новостей,
Будет в беды чужие не верить,
И винить тех неведомых «из властей».
Волгоград, ты величием славы нетленный,
Древний город, святая твердыня войны!
В пору сражений не был ты пленным,
Не стоял покоренным на расстрел у стены.
Знаем, ныне войны голоса поутихли,
Но беда не минула тебя.
Наши руки дрожат, в нашем голосе хрипы,
В Волгограде – теракт.
Услышь, волгоградец! Сердца наши бьются,
В горле комом огромным надрывно стуча,
Не до смеха и счастья, не до праздничных улиц,
Наши руки от вашего горя дрожат.
Между нами огромное море пространства,
Но мы горем одним и тоскою полны.
И на разных концах моего государства,
К холодному камню приносят живые цветы.
Былина о славном князе Мстиславе и Николае-угоднике, пресвятом спасителе!
Автор:
Да славится град Великий Новгород!
Да порадуемся мы честным купцам новгородским!
Да исходим все храмы многие славного города!
Потолкуем с боярами, да поклонимся вече-колоколу.
Как полна жизни ярмарка купеческая,
Так полон жизни Новгород-батюшка!
Одно в Новгороде не ладно,
Одно в родимом не складно.
Болен князь Мстислав, всеми любимый,
Захворал он страшно, и не один врач,
Ни новгородский, ни заморский,
Князю помочь не в силах.
{На экране появляется стена терема с красным углом. Автор молчит до тех пор, пока кто-то не приносит стул, на который садится Мстислав и засыпает. Последние строки произносятся тихо, словно автор не желает помешать сну Мстислава. }
Тишина в светлом княжьем тереме,
И кручина по терему ходит,
Людей пугает, тоску наводит.
Снится князю сон чудесный тем временем.
{У князя на глаза надвинута шапка, сидит на стуле откинувшись и несколько развалившись. Сидит с закрытыми глазами. Раздается голос Николая из-за декораций}
Николай:
Здравствуй, князь новгородский Мстислав!
Мудро правишь ты городом древним!
Любят тебя горожане, чествуют заслуги твои бояре!
Но и они полны тоски, ибо ты болен,
И боятся они за тебя!
Зови корабельщиков, княже!
Пусть снаряжают ладью!
И пусть несет их могучее Ильмень-море
К стольному граду Киеву!
Возьмут они там с благословения священника икону мою!
Как омоешься ты водой пред иконою этой,
Так уйдут от тебя проклятья вражьи
И силы темны, и станешь здоров ты, княже!
И правь впредь ты столь же славно и мудро,
Как ждет от тебя целый Новгород!
{Князь просыпается, протирает глаза, оглядывается}
Мстислав:
Что за сон-же! Что за диво!
Право, это чудо было!
Слышал голос я святой,
Голос был-то не простой,
Николай приснился мне
И велел позвать к себе...
{Останавливается на половине фразы, спохватившись}
Гонцы! Эй, гонцы!
{Вбегают два гонца, кланяются}
Первый гонец:
Добрый день, славный наш княже!
Второй гонец:
Княгиня спрашивала, как почивалось тебе, великий князь?
Мстислав:
Сон приснился мне дивный,
В том сне Николай-чудотворец
Велел мне достать икону его
Из Киев-града.
Отсюда, прошу вас, ретивых!
Быстрей снаряжайте ладью-же!
Плывите к старинному храму!
Несите икону благую,
Ведь она принесет исцеление!
Первый гонец:
Вот так диво! Вот так чудо! Знамо Боже бережет!
Второй гонец:
Снарядим ладью такую,
И до Киева дойдем!
Раздобудем мы икону,
Князь наш будет исцелен!
Первый и второй хором:
Идем! Уже идем!
Автор:
Вот ладью и снарядили,
И на ней в тот час поплыли,
А гонцы все торопили корабельщиков грести,
Так любили князя люди,
«Вот икону мы добудем!» - обещали все они.
Но пришла вдруг непогода,
Волны взвились, ветер тоже,
Ильмень-море бушевало,
Раздувало паруса.
Ох, старались и пытались,
И без сна, и не питались,
Только всё ладья на месте.
Что ты хочешь,
Хоть ты тресни!
{Входят гонцы}
Вот на палубе гонцы,
Разговор ведут они!
Первый гонец:
Жалко князя, он, владыка
Ведь хороший, посомтри-ка
Город краше стал, живее,
Ну а князь наш все болеет.
Второй гонец:
Жалко, ну а как же быть?
Мы пытались плыть да плыть.
Ну как черт тут с нами вместе!
Все ладья на одном месте!
Первый гонец:
Эй, гляди, плывет сюда
Что-то странное до нас.
Ну-ка, погляди-ка, что там?
Может щит, а может стяг?
Посмотри-ка, что же там?
Второй гонец:
Э-ка, брат, да ты трусливый!
Отчего не посмотрю?
Я веслом то подтяну...
{Меняется в лице, сперва молчит, но потом на радостях начинает едва ли не кричать, размахивая найденным}
Это! Это! Посмотри! Ты икона!
Всех зови! Отправляемся обратно!
Образ князю повезём!
Нам его послал сам Бог!
Автор:
Плыли быстро, как на крыльях,
Да и Ильмень поутих вдруг,
Только лишь сошли на берег,
Тот же час бегут гонцы,
Образ князи отнести!
Первый гонец:
Княже! Княже! Чудо вышло!
Икону Бог послал всевышний!
Вот тот образ, но нашли мы,
Ту икону у ладьи,
Плыл тот образ по воде,
Привезли его к тебе!
Автор:
Князь к иконе прикоснулся
И водой ополоснулся,
Стал наш князь целее целых,
Здоровей любого зверя!
Поднялся по граду пир,
Охватил тот пир, весь мир!
Князь Мстислав велел построить
В честь Николы пресвятого
Близко княжьего двора,
Тот собор, о ком молва,
До сих былины бяшет,
Чья земная красота,
Всем желающим видна!
Чудеса творятся в храме,
Я скажу же: чудо с вами!
Верьте вы в святые лики!
Верьте в чудо! Чудо ждите!
Не бывает без чудес в жизни нашей!
Вот вам крест!
{Все выходят , объявитель называет каждого персонажа и имя актера (называемый делает шаг вперед и кланяется). Все кланяются и уходят}
История Николо-Бельского монастыря Луховской Тихоновой пустыни
В конце пятнадцатого века,
Где Лух и Возопль сплелись
В пустом далеком Лухском крае
Блеск куполов прорезал высь.
Нетленны Тихоновы мощи,
Нетленна вся святая Русь
И нашим Новгородским краем
Я, без сомнения, горжусь.
Прекрасна Тихонова пустынь,
И в те далекие века,
Благодаря поддержке Бельских,
Почёт и славу обрела.
Князья из Бельских не скупились
Дарить деревни из вотчин
И стала пустынь в их заслугах,
Ценнейший клад – аквамарин.
Когда минули те века,
Настало время смут и бедства.
И у стены монастыря
Люд призывало духовенство.
«Трудитесь ради избавленья,
Христианской веры от беды!
Восстаньте все на ополченье!
Восстаньте в дружные ряды!
Повсюду голод, страх и смута,
Подобного не видел свет,
И в эту страшной тьмы минуту,
Глас ополчения – ответ!
Лушане встаньте на борьбу,
Войска Пожарского встречайте,
И вместе с ними защищайте
Свою нелегкую судьбу!»
Так смута шла, молебны пелись,
Делили быт и стар, и млад,
Все в этой смуте натерпелись,
Ждав возвращения солдат.
Солдаты те – свои крестьяне,
Что в бой ушли за жизнь других,
И вот, неся победы знамя,
Те возвратились для родных.
Ломился стол, веселья полный,
Хотя и тяжек был злой рок,
Но с Николаем Чудотворцем
По силе спорить он не мог.
Гласит преданье, что с победой,
Пожарский здесь, на Лухе был,
И с завоеванной свободной,
Здесь монастырь он посетил.
Тяжки побранья после смуты,
Но каждый жертвовал как мог,
И знал здесь каждый с той минуты –
Их не оставит больше Бог.
А годы шли, забылись беды,
Слободка в селы разрослась
И посреди слободки этой
Большая ярмарка велась.
Так шли века. Когда везенье...
Когда пред страхами крепясь...
Когда в низовьях запустенья,
Просили о пощаде власть...
Когда вели торги удачно...
Когда ремёсла были знатны, -
По-разному жила обитель,
Был Николай ей покровитель...
Со дня создания минуло
Уже четыре сотни лет.
И было дело то в июне,
Собрался весь учёный свет.
Илинский много лет трудился,
Следя за древностию лет,
И результатом стала книга –
О тихой пустыни завет.
- О, наша, Тихонова Пустынь!
О, твой прекрасный монастырь!
О, ты была познанья устьем,
Наук великих ты псалтырь!
В тебе одной и храм духовный,
И храм познания возник.
И славен дух твой преподобный,
И славен твой прекрасный лик.
Но слава, как известно, ветха.
И два десятка лет спустя,
Сомкнулась новой власти клетка –
Закрыта дверь монастыря.
Двадцатый век, ты полон грязи!
И твой безбожник-коммунист,
Он в высшей мере недостойно
Топтал святое! Атеист.
Как варвар, без любого страха,
Он жёг иконы и холсты,
И колокольню обезглавил,
Свалил злачёные кресты!
В войну здесь размещались цехи,
Трудились кто как мог в тылу,
Здесь позабыли то святое,
Здесь отправлялись на войну.
А может сил и придавала
Смиренность Луховской тиши,
И в дни военного провала
Здесь всё шептало: «Не дрожи!»
Прошла война, неся победу,
Но здесь по-прежнему труды.
Здесь, мастерские прямо в храме,
И люди здесь, как сталь, тверды.
И может так бы все осталось,
Трудились люди в мастерских,
Но всё же храму не пристало
Забыть о всех делах благих.
Свершилось чудо, пыль слетела,
Слетели краска, лак и старь
И проявился лик святейший,
Как против времени бунтарь.
Священник осмотрел явленье,
Назвал то чудом и велел
Начать скорей восстановленье,
И словно каждый там прозрел.
«Святые гонят нас» - сказали,
Трудяги старых мастерских.
И всю работу покидали,
В угоду ликов пресвятых.
Не так-то просто это дело,
Святое из руин поднять.
На все проблемы, глядя смело,
Трудись, монашеская рать!
Воздвигли крест на колокольне,
По нитке с миру обрели,
И в этом дивном Лухском крае,
Прекрасней всех монастыри!
Всем бедам святость непокорна,
Ничто не сломит русский дух,
И в этот дух вовек влюбленный,
Я нашей Родиной горжусь!
