22 июня 1941 года в моей памяти
Оршанский Хацкель Хаимович, 1926 г.р.
г. Боровичи, Новгородская область
«...из громкоговорителя «Рекорд» слышались слова: «Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!»
«Утром 22 июня 1941 года мы с братом Изей (ему 19 июня исполнилось 123 лет) были на рыбалке на реке Мсте (возле монастыря). Хотели пройти на левый берег по главной запани лесосплава. Только подошли, а у спуска по берегу к запани собралась большая толпа народа, спешившая на тот берег. Рабочие-сплавщики баграми отводили прибрежную секцию. А тут был омут глубиной более трех метров, в брод не пройдешь. Люди просили сплавщиков дать им возможность идти по запани. Рабочие, молодые парни, шутили и предлагали добраться до запани вплавь. Решилась только одна женщина. Мужики смеялись и не помогали ей взобраться на бревна. Женщина рассердилась: «Чего гогочете? Там сейчас по радио выступает Молотов, на СССР сегодня напала Германия! Война началась!».
Сразу с обеих сторон реки возникла суматоха. Сплавщики спешно стали оттягивать от берега секции к запани. Мы схватили свои удочки и побежали домой. Там на втором этаже в окне был виден радиоприемник соседки Марии Васильевны, преподавательницы медицинского училища. Из приемника звучала музыка немецких маршей. Мы бегом побежали по лестнице на второй этаж, в нашу квартиру. Там из громкоговорителя «Рекорд» слышались слова: «Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!». Мы выскочили на улицу и по пустынным улицам побежали к Дому Советов, а там – тишина…
В нашем городе и районе к началу войны людей призывного возраста уже почти никого не было. Их мобилизация проходила в апреле-мае 1941-го года. Оставались только те, кто работал на Керамике и имел «бронь». Но осенью 1942 года призвали и их». На следующий день появились первые распоряжения о действиях населения — о рытье зигзагообразных узких окопов-щелей, поблизости от жилых домов. Распоряжение о сносе во дворах дровяных сараев, примыкающих к жилым домам, о сносе заборов на огородах, между участками. Это привело к раздолью для уличных мальчишек! Было сообщение о том, что будет организована продажа противогазов в ларьках Утиль-Сырьё, поэтому надо сдавать резиновые вещи. Сообщения о подаче предупредительных звуковых сигналов: воздушная тревога, химическая тревога. Общегородской звуковой сигнал воздушной тревоги передавался мощным гудком ЦЭС комбината «Красный керамик» или воем сирен на отдельных предприятиях. При этих гудках надо спешить к убежищам, в основном, к защитным щелям. Было приказано заклеивать стёкла окон, хотя они уже были заклеены раньше (с 1939-40 гг., так как стекла трескались от взрывов на строившемся канале). В Боровичах горожанам приказано сдать все радиоприёмники, вплоть до самодельных. Фотоаппараты не отбирались, но появляться с ними на улицах запрещалось. Запрещалось отключать радио репродукторы, в ночное время необходимо соблюдать светомаскировку.
В первую неделю войны на аэродром у Гверстянки прилетали две эскадрильи четырёхмоторных бомбардировщиков типа ТБ-3 (такие летали на Северный полюс). До темноты, до вечера они, огромной стаей, кружили над городом... И после стояли на аэродроме, почти без маскировки, хвостами к дороге на Волгино, постепенно освобождая лётное поле, куда-то улетая. Имелся всего один истребитель Як-1 и ни одной зенитной пушки или пулемёта! В берёзовой роще, в помещениях Монастыря размещается воинская часть, а среди деревьев — зенитная батарея из 4-х орудий с ПУАЗО. А на Спасской стороне, на старой водонапорной башне Керамика организуется пост круглосуточного наблюдения и оповещения на случай подлёта вражеских самолётов. Вблизи водонапорной башни Керамика, на холме у канатной дороги располагаются звукоулавливатели с большими раструбами, радиолокаторов тогда ещё не было. Но «слухачи» определяли по звуку подлёт самолётов километров за тридцать. Гудение немецких двухмоторных самолётов резко отличалось от гудения наших. Звук немецких был как-бы прерывистый «у...у...у...», отдалённо похожий на мычание коров. Впоследствии мы стали понимать отчего так получается. Двигатели двухмоторных фашистских самолётов вращались не синхронно, в разнобой. А двигатели наших самолётов работали синхронно, и звук был непрерывный.
Павлова Нина Егоровна, 1928 г.р.
д. Остахново, Хвойнинский район
«22 июня, утром, председатель колхоза собрал всех жителей и сообщил, что началась война...»
Нина Егоровна до войны жила в деревне Заречье Обечищского сельского совета. Когда началась война, ей было 13 лет. Нина Егоровна вспоминает, что утром 22 июня председатель колхоза собрал всех жителей и сообщил, что началась война. Работать начала рано, надо было помогать односельчанкам сажать рожь, таскать и молотить лен, косить траву…
После войны Нина Егоровна выучилась на тракториста и долгие годы работала в родном совхозе. В настоящее время проживает в деревне Остахново Хвойнинского района.
Петрова Антонина Яковлевна, 1933 г.р.
«Соседи сказали, что началась война...»
Антонина Яковлевна родилась и жила до войны в деревне Смехново Холмского района. Она вспоминает: «22 июня с утра с мамой ходили в Холм, а когда вернулись, соседи сказали, что началась война. Через 3 дня папу забрали на фронт и больше мы его никогда не видели....».
Полякова (Анисимова) Мария Павловна, 1933 г.р.
д. Молоделово Реченский сельсовет, Боровичский район
«Как я теперь буду вас шестерых детей одна растить? Папку-то на фронт заберут...»
«Мне было восемь лет, когда началась Великая Отечественная война. События этого дня я помню отрывочно. Утром проснулась, вижу, что папа сидит грустный, плетёт корзину. Мама плачет. Спрашиваю: «Мама, что ты плачешь?». А мама говорит «Доченька, началась война, немцы напали на нашу страну. Как я теперь буду вас шестерых детей одна растить? Папку-то на фронт заберут....». Радио у нас не было. Видимо, кто-то из работников сельского совета всех оповестил. В деревне все плакали, особенно женщины. Все заботы теперь лягут на их плечи. Мужчин стали забирать на фронт сразу же на второй день. Мама еще с вечера стала собирать отцу котомку с вещами. Положила носки, варежки, хлеб. Мужчин провожали всей деревней. Ох, и рёву было! Больше ничего не помню. Я в семье была старшая. Всего нас было 6 детей....»
Приемова Зинаида Ивановна, 1928 г.р.
с. Лычково Демянский район
«Рано утром, когда мы еще спали, по радио сообщили о начале войны»
«В нашей семье было четверо детей, отец с матерью работали в колхозе, жили в собственном доме, который построил отец. 22 июня 1941 года мне было тринадцать лет. Вместе со своими братьями и сестрой я спала на чердаке. Лето было жаркое, поэтому приходилось находить места попрохладней. Этим местом для нас и был чердак. Рано утром, когда мы еще спали, по радио сообщили о начале войны. Родители были шокированы, разбудили нас, сами не понимая зачем. Всей семьей мы выбежали во двор, не зная, что делать. Мать тихонько плакала, отец тяжело вздыхал, а мы до конца не понимали, что случилось.
В этот день закончилось наше детство. Многие ушли на фронт, в колхозе не хватало рабочих рук, детям приходилось работать наравне со взрослыми. Где только не пришлось мне работать: жала жито, молотила вручную рожь, работала на лесозаготовках. Приходилось много голодать — все лучшее отправляли на фронт. На поле работали набегами: увидим вражеский самолет и прячемся в кусты, только он пролетит — снова за работу. Весной, когда нечего было есть, собирали так называемые «чамоны» (мороженая картошка, оставшаяся с осени на полях). Никто не думал, что война затянется на такой длинный срок. Каждый день ждали, что она скоро закончится. Но тянулись месяцы, за ними года, становилось все тяжелее. Я работала, не покладая рук, учиться было некогда, нужно в колхоз на работу и матери по дому помочь.
После войны в 1948 году я вышла замуж, работала на кирпичном заводе, родила троих детей. Затем перешла на деревообрабатывающий завод, заработала стаж 42 года, получила много наград и благодарностей. Даже после того как ушла на пенсию продолжала работать на родном заводе до 1992 года. В 1992 году умер муж, а в 1998 году смерть сына подкосила моё здоровье. В 2011 году я переехала в Лычково к дочери Татьяне Петровне Семеновой, где тоже не хочется быть обузой, помогаю на огороде и по дому. У меня 4 внука и 6 правнуков». Зинаида Ивановна Награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945г.г.». нагрудным знаком «Победитель социалистического соревнования 1979 года» от имени министерства легкой промышленности и ЦК профсоюза.
Пуцит Ираида Фёдоровна, 1928 г.р.
г. Боровичи, Новгородская область
«22 июня мы с подружками собирались в поле за клубникой»
«22 июня 1941 года..... Эту дату я запомнила хорошо на всю свою жизнь. 20 мая закончились учебные занятия в младших классах школ города Боровичии начались летние каникулы. Я перешла в 6 класс. Мне было 13 лет. В семье у нас было большое горе. 8 мая 1941 года скоропостижно умер отец, оставив пятерых детей (у меня было четыре брата), пожилую мать (мою бабушку) на руки матери.
22 июня мы с подружками собирались в поле за клубникой. Взяли корзиночки, еду. Настроение было радостное – каникулы! Ровно в 12 часов дня по радио выступил министр иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов. Он сообщил, что фашистская Германия без объявления войны напала на Советский Союз. Услышав это сообщение, нам было ни до поля, ни до клубники. Мы все заплакали и разбежались по домам. Наша семья не успела оплакать одно горе – смерть отца. Ещё война… Кончилось детство. 70 лет прошло, а вспоминать очень тяжело. Рука трясется и слезы на глазах».
Пыхачева Нина Дмитриевна, 1933 г.р.
д. Новое Рахино, Крестецкий район
«О начале войны узнала от мамы, тогда это известие не показалось страшным...»
Нина Дмитриевна родилась к крестьянской семье, была младшей из троих детей. Семья жила в деревне Подборовье Батецкого района. Она хорошо помнит 22 июня 1941 года. «Тот день был солнечный. Хорошее летнее воскресенье. А много ли надо в 8 лет? Луг, что бы бегать босиком, речку тихую, и дом, и хлеб. О начале войны узнала от мамы, тогда это известие не показалось страшным». Маленькая Нина лишь удивлялась, почему это мужчины такие хмурые, а женщины то и дело всхлипывают. Она еще не знает, что дом станет пепелищем, а хлеба не будет и вовсе. К деревне все ближе подступал фронт. И никогда ей не забыть, как вражеский самолет расстреливал пулеметными очередями солдат, идущих колонной по дороге.
Три года пришлось жить в деревне оккупированной немцами, затем она с родителями была отправлена в Литву. Там они работали у помещика на хуторе. А в марте 1944 отправили на работу в Германию в трудовой лагерь города Арбайтсдорф. И только в августе 1945 г. они, наконец, сумели вернуться в родную деревню.
Разумова Прасковья Фёдоровна, 1923 г.р.
г. Боровичи, Новгородская область
«22 июня 1941года утром были дома, было включено радио...»
«Я родилась 18 октября 1923г. в деревне Сушани Боровичского района. В 1941г. мне было 18 лет. Семья была из трёх человек: мать и две дочери. Наш отец умер ещё до войны. Мы с сестрой учились в ремесленном училище. 22 июня 1941г. утром были дома, было включено радио. И вдруг мы услышали страшное объявление о начале войны. Мы побежали к соседям, но все уже вышли из своих домов и обсуждали эту весть. Деревня тогда была небольшая, всего 15 домов. Потом мужчины стали уходить на войну. Дома оставались женщины с детьми. Жизнь сразу изменилась, из магазинов стали исчезать продукты первой необходимости, питались тем, что росло на огороде. Я продолжала учиться, потом пошла работать на завод. Всю войну жили в большом напряжении, каждый день ждали новостей с фронта, помогали Родине, чем могли». Прасковье Федоровне присвоено звание «Труженик тыла», которым она гордится.
