Шадурский Владимир Вячеславович,

уроженец Псковской области, по профессии учитель русского языка и литературы, кандидат филологических наук, доцент кафедры русской и зарубежной литературы Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого.

Стихи:

Вспоминаю майскую свежесть

И жар твоих цветов.

Будь я даже лесная нежить,

Разодетая в шкуры волков,

Но мне хочется эту нежность

Оволшебить в твою любовь.

* * *

Безумию страсти поёшь ты песню.

Я - благоразумен, спокоен, как слон.

Жилет спасательный тебе - тесен,

А я - смущаюсь, услышав стон.

Когда ж соразмерность, созвучие что ли,

Гармония, черт её подери?

Или дождаться, когда от страсти

Взорвутся в городе все фонари?!

* * *

Мне очень нужны

Хотя бы слова твои.

Но ты всё молчишь, печать на устах храня.

Храни только верность мне – сердечной болезни мост,

Преодолей реку тоски, как милый гость.

* * *

Вот стоило автобусу уехать,

И вмиг стихи пошли привычною грядой.

Как будто бросили меня – стареющую Пьеху,

И позабыли пропуск дать на праздник жизни той.

Пускай! Я благодарна и вокзалу,

И кассе, где получен мной отказ.

И есть мотив – дать очередь вокалу

И дать душе лирический приказ.

* * *

Всех уровняет земля. Всех. Но не всё.

Что-то поднимется в небо, что-то исчезнет совсем

в круговороте времён.

Молча планета горит, тихо так катится в бездну,

Мы же о счастье мечтаем...Счастье похитил шпион.

* * *

Интеллигенция глухо,

Молча перебирает

Материи духа,

Перевирает ценности вечности,

Времени. В ухо

Хотели б ей дать буржуа и Ленин...

Боже, не дай мне стать на колени.

* * *

Дрябнет тело, стонут мысли,

Невидимкою – душа.

Непонятно, ниоткуда –

надо сделать верный шаг.

Дай мне Бог, Природа, Случай –

я молюсь вам всем троим, –

мелкий бес уже наскучил,

нужен свет, и я – другим.

* * *

Я счастлив тем, что есть,

А есть совсем не мало.

Воспитывая мужество в себе,

Откроешь радость там, где всем провалы

Лишь мнятся. Но наша жизнь – как жесть:

Под молотом согнется и под пилой нещадно завизжит...

А мне охота жить

В Швейцарии, в Веве;

На прозу повседневности набросив покрывало,

Мечтать о покорениях вершин,

Не думать, как относятся к тебе,

Из Альп смотреть, как чествуют нахалов...

Но кто-то за стеной уже брюзжит.

И что-то происходит понаслышке.

И вместо гор я вижу дуло с вышки,

И вместо Альп – равнинный гайморит.

И если слово крепкое нечаянно коснется,

Нам мнится деликатно отступить.

Когда же совесть запоздалая проснётся?

Когда же воду станем чистой пить?

Я не хочу пилить, сгибать, ругаться,

Но что же – в мире, милостивы братцы?

Зачем не торжествует красота?

* * *

... Ведь зафлаженный волк не способен нырнуть под флажки -

Избегайте границ гороскопов и прочих гаданий.

Пусть нам хочется знать о спасенье от личной тоски,

Невозможно отречься от тайны душевных страданий.

Как границы весны в тёплом мае всегда

Как-то неуловимо раскрываются в лето!

Так и молодость наша, как «Вологда-гда»,

Затеряется в призрачном «где-то».

В путешествии

В полётах, как в мечтах, - важны отрыв и дерзость,

В движении вперёд сжигаем хвост судьбе.

Возврата быть не может. Неизбежность.

Лишь изредка в каком чужом краю

Судьба на сутки даст оставить стремя,

И бросит на пути огрызок-время –

послушать «ДДТ» и «Love me true».

Гостиничный уют - за деньги и не искрен.

Но, кажется, и тут ждут вдохновенья, истин,

А что же делать нам, мятущимся в пути,

Куда, когда, зачем нам надобно дойти?

* * *

Пусть успех каждый миг

покупался бесчестьем,

Были, кто не боялся

Держаться за веру отцов.

Наши жизни летят

На ковре-самолете из листьев

Кому зелень - шумит,

А кому - надевает венок.

* * *

Опять одиночество.

Мысли и чувства.

И все, что так нужно,

Чтобы стихи потекли.

И как расставаться с недугом?

Так дружно

Мы с ним прожили тысячу лет.

Но это коварство, но это тщеславие мига,

Ведь как упоителен вечер отказа от дум.

Какого там фига: и фуга, и музыка Грига,

И шёпот Толстого - всё нами забыто, как хлам.

* * *

Уход. Конец.

Но песня будет светлой.

Светлее даже песни о рожденье.

Судьбы – венец,

Творенья – предрассветны:

Душа таится в облике мгновенья.

* * *

Мы с тобой одинокие люди,

хоть и в браках давно состоим.

Но бывают такие причуды:

то налево, то странный мейнстрим,

то мы бражничаем и смеемся,

словно жить нам отмерено век,

то мы каемся и отдаемся

выси неба, сомкнув тяжесть век.

* * *

Одиночество приятно в определённых дозах,

Одиночество полное всем претит.

Но мы трудимся - как жуки в навозе,

Боремся - как в бетоне керамзит.

Рок-музыканты - порвали голос,

У священников - разыгрался аппетит.

Кто был духом женат, теперь уж холост,

Кто же на нас вниманье обратит?

Власть помогает натянуть зарплату –

До средней по экономике – ух!

Держи резинку: сейчас сорвёт путы,

Вырвется из мешка обозлённый петух!

Неужели мы в жизни достойны обрата?

Обещали нам пищу – молоко и мёд.

Но вместо духовности дерьма лопата,

Память о ветеранах и странный приход.

Как собрать воедино и мысли и разум?

Как не сесть на испорченный велосипед?

Пусть в карете истории много заразы,

Она нашу страну провезёт мимо бед.

Поиск

Верлибрами якает молодость,

Четырёхстопный ямб угоден публике постарше.

Я буду плясать в гололёд да на холоде,

Лишь бы поверили в наличие жизни на Марсе.

...Зачем, к чему так нужен смысл жизни,

И чистота – для совести, и счастье – для людей?

Кто может путь пройти без тени укоризны,

С достоинством Державина, но в суетности дней?

Нас одарили «Парусом», приветили «Пророком»

Но кто ж наполнит жизнь невидимым потоком,

Чья сила воли верить утешит в жизни сей?

Живи стихом иль прозой, но лишь бы как – не смей!

* * *

Парение в волнах воздуха,

Дыханье теплом весны,

Ведь счастье дано для отдыха

От тьмы и оков зимы.

О сон в аромате сиреневом,

И явь в расцветающих днях!

Но как же обманчивы мнения

О людях, о жизни и снах.

И если бы не стремление

Познать и поверить – в добро,

Не смог бы забыть про забвение,

Мне выжгли б на коже тавро.