К 100-летию XV Археологического съезда в Новгороде

поэт, тележурналист, репортер, ныне фрилансер. О себе: "Апрель сорокалетнего разлива, в дозах 20-ти, 10 ти и однолетней выдержки с рифмованными текстами соответствующих периодов..."

http://vk.com/topic-1189923_23415399

Совсем скоро пробьют куранты,

Грохнут залпом салюты, загорятся огни.

Кто-то будет просить о счастье,

Кто-то с дрожью шептать: «Верни».

Кто-то зло усмехнётся экрану

И заноет про новую смену программ.

Кто-то даже взгрустнёт поначалу,

А минуту спустя, грусть окупится шумом реклам.

Да, всё ясно, повсюду найдутся звери,

Кто не зная ни капли из нынешних тех новостей,

Будет в беды чужие не верить,

И винить тех неведомых «из властей».

Волгоград, ты величием славы нетленный,

Древний город, святая твердыня войны!

В пору сражений не был ты пленным,

Не стоял покоренным на расстрел у стены.

Знаем, ныне войны голоса поутихли,

Но беда не минула тебя.

Наши руки дрожат, в нашем голосе хрипы,

В Волгограде – теракт.

Услышь, волгоградец! Сердца наши бьются,

В горле комом огромным надрывно стуча,

Не до смеха и счастья, не до праздничных улиц,

Наши руки от вашего горя дрожат.

Между нами огромное море пространства,

Но мы горем одним и тоскою полны.

И на разных концах моего государства,

К холодному камню приносят живые цветы.

Автор:

Да славится град Великий Новгород!

Да порадуемся мы честным купцам новгородским!

Да исходим все храмы многие славного города!

Потолкуем с боярами, да поклонимся вече-колоколу.

Как полна жизни ярмарка купеческая,

Так полон жизни Новгород-батюшка!

Одно в Новгороде не ладно,

Одно в родимом не складно.

Болен князь Мстислав, всеми любимый,

Захворал он страшно, и не один врач,

Ни новгородский, ни заморский,

Князю помочь не в силах.

{На экране появляется стена терема с красным углом. Автор молчит до тех пор, пока кто-то не приносит стул, на который садится Мстислав и засыпает. Последние строки произносятся тихо, словно автор не желает помешать сну Мстислава. }

Тишина в светлом княжьем тереме,

И кручина по терему ходит,

Людей пугает, тоску наводит.

Снится князю сон чудесный тем временем.

{У князя на глаза надвинута шапка, сидит на стуле откинувшись и несколько развалившись. Сидит с закрытыми глазами. Раздается голос Николая из-за декораций}

Николай:

Здравствуй, князь новгородский Мстислав!

Мудро правишь ты городом древним!

Любят тебя горожане, чествуют заслуги твои бояре!

Но и они полны тоски, ибо ты болен,

И боятся они за тебя!

Зови корабельщиков, княже!

Пусть снаряжают ладью!

И пусть несет их могучее Ильмень-море

К стольному граду Киеву!

Возьмут они там с благословения священника икону мою!

Как омоешься ты водой пред иконою этой,

Так уйдут от тебя проклятья вражьи

И силы темны, и станешь здоров ты, княже!

И правь впредь ты столь же славно и мудро,

Как ждет от тебя целый Новгород!

{Князь просыпается, протирает глаза, оглядывается}

Мстислав:

Что за сон-же! Что за диво!

Право, это чудо было!

Слышал голос я святой,

Голос был-то не простой,

Николай приснился мне

И велел позвать к себе...

{Останавливается на половине фразы, спохватившись}

Гонцы! Эй, гонцы!

{Вбегают два гонца, кланяются}

Первый гонец:

Добрый день, славный наш княже!

Второй гонец:

Княгиня спрашивала, как почивалось тебе, великий князь?

Мстислав:

Сон приснился мне дивный,

В том сне Николай-чудотворец

Велел мне достать икону его

Из Киев-града.

Отсюда, прошу вас, ретивых!

Быстрей снаряжайте ладью-же!

Плывите к старинному храму!

Несите икону благую,

Ведь она принесет исцеление!

Первый гонец:

Вот так диво! Вот так чудо! Знамо Боже бережет!

Второй гонец:

Снарядим ладью такую,

И до Киева дойдем!

Раздобудем мы икону,

Князь наш будет исцелен!

Первый и второй хором:

Идем! Уже идем!

Автор:

Вот ладью и снарядили,

И на ней в тот час поплыли,

А гонцы все торопили корабельщиков грести,

Так любили князя люди,

«Вот икону мы добудем!» - обещали все они.

Но пришла вдруг непогода,

Волны взвились, ветер тоже,

Ильмень-море бушевало,

Раздувало паруса.

Ох, старались и пытались,

И без сна, и не питались,

Только всё ладья на месте.

Что ты хочешь,

Хоть ты тресни!

{Входят гонцы}

Вот на палубе гонцы,

Разговор ведут они!

Первый гонец:

Жалко князя, он, владыка

Ведь хороший, посомтри-ка

Город краше стал, живее,

Ну а князь наш все болеет.

Второй гонец:

Жалко, ну а как же быть?

Мы пытались плыть да плыть.

Ну как черт тут с нами вместе!

Все ладья на одном месте!

Первый гонец:

Эй, гляди, плывет сюда

Что-то странное до нас.

Ну-ка, погляди-ка, что там?

Может щит, а может стяг?

Посмотри-ка, что же там?

Второй гонец:

Э-ка, брат, да ты трусливый!

Отчего не посмотрю?

Я веслом то подтяну...

{Меняется в лице, сперва молчит, но потом на радостях начинает едва ли не кричать, размахивая найденным}

Это! Это! Посмотри! Ты икона!

Всех зови! Отправляемся обратно!

Образ князю повезём!

Нам его послал сам Бог!

Автор:

Плыли быстро, как на крыльях,

Да и Ильмень поутих вдруг,

Только лишь сошли на берег,

Тот же час бегут гонцы,

Образ князи отнести!

Первый гонец:

Княже! Княже! Чудо вышло!

Икону Бог послал всевышний!

Вот тот образ, но нашли мы,

Ту икону у ладьи,

Плыл тот образ по воде,

Привезли его к тебе!

Автор:

Князь к иконе прикоснулся

И водой ополоснулся,

Стал наш князь целее целых,

Здоровей любого зверя!

Поднялся по граду пир,

Охватил тот пир, весь мир!

Князь Мстислав велел построить

В честь Николы пресвятого

Близко княжьего двора,

Тот собор, о ком молва,

До сих былины бяшет,

Чья земная красота,

Всем желающим видна!

Чудеса творятся в храме,

Я скажу же: чудо с вами!

Верьте вы в святые лики!

Верьте в чудо! Чудо ждите!

Не бывает без чудес в жизни нашей!

Вот вам крест!

{Все выходят , объявитель называет каждого персонажа и имя актера (называемый делает шаг вперед и кланяется). Все кланяются и уходят}

В конце пятнадцатого века,

Где Лух и Возопль сплелись

В пустом далеком Лухском крае

Блеск куполов прорезал высь.

Нетленны Тихоновы мощи,

Нетленна вся святая Русь

И нашим Новгородским краем

Я, без сомнения, горжусь.

Прекрасна Тихонова пустынь,

И в те далекие века,

Благодаря поддержке Бельских,

Почёт и славу обрела.

Князья из Бельских не скупились

Дарить деревни из вотчин

И стала пустынь в их заслугах,

Ценнейший клад – аквамарин.

Когда минули те века,

Настало время смут и бедства.

И у стены монастыря

Люд призывало духовенство.

«Трудитесь ради избавленья,

Христианской веры от беды!

Восстаньте все на ополченье!

Восстаньте в дружные ряды!

Повсюду голод, страх и смута,

Подобного не видел свет,

И в эту страшной тьмы минуту,

Глас ополчения – ответ!

Лушане встаньте на борьбу,

Войска Пожарского встречайте,

И вместе с ними защищайте

Свою нелегкую судьбу!»

Так смута шла, молебны пелись,

Делили быт и стар, и млад,

Все в этой смуте натерпелись,

Ждав возвращения солдат.

Солдаты те – свои крестьяне,

Что в бой ушли за жизнь других,

И вот, неся победы знамя,

Те возвратились для родных.

Ломился стол, веселья полный,

Хотя и тяжек был злой рок,

Но с Николаем Чудотворцем

По силе спорить он не мог.

Гласит преданье, что с победой,

Пожарский здесь, на Лухе был,

И с завоеванной свободной,

Здесь монастырь он посетил.

Тяжки побранья после смуты,

Но каждый жертвовал как мог,

И знал здесь каждый с той минуты –

Их не оставит больше Бог.

А годы шли, забылись беды,

Слободка в селы разрослась

И посреди слободки этой

Большая ярмарка велась.

Так шли века. Когда везенье...

Когда пред страхами крепясь...

Когда в низовьях запустенья,

Просили о пощаде власть...

Когда вели торги удачно...

Когда ремёсла были знатны, -

По-разному жила обитель,

Был Николай ей покровитель...

Со дня создания минуло

Уже четыре сотни лет.

И было дело то в июне,

Собрался весь учёный свет.

Илинский много лет трудился,

Следя за древностию лет,

И результатом стала книга –

О тихой пустыни завет.

- О, наша, Тихонова Пустынь!

О, твой прекрасный монастырь!

О, ты была познанья устьем,

Наук великих ты псалтырь!

В тебе одной и храм духовный,

И храм познания возник.

И славен дух твой преподобный,

И славен твой прекрасный лик.

Но слава, как известно, ветха.

И два десятка лет спустя,

Сомкнулась новой власти клетка –

Закрыта дверь монастыря.

Двадцатый век, ты полон грязи!

И твой безбожник-коммунист,

Он в высшей мере недостойно

Топтал святое! Атеист.

Как варвар, без любого страха,

Он жёг иконы и холсты,

И колокольню обезглавил,

Свалил злачёные кресты!

В войну здесь размещались цехи,

Трудились кто как мог в тылу,

Здесь позабыли то святое,

Здесь отправлялись на войну.

А может сил и придавала

Смиренность Луховской тиши,

И в дни военного провала

Здесь всё шептало: «Не дрожи!»

Прошла война, неся победу,

Но здесь по-прежнему труды.

Здесь, мастерские прямо в храме,

И люди здесь, как сталь, тверды.

И может так бы все осталось,

Трудились люди в мастерских,

Но всё же храму не пристало

Забыть о всех делах благих.

Свершилось чудо, пыль слетела,

Слетели краска, лак и старь

И проявился лик святейший,

Как против времени бунтарь.

Священник осмотрел явленье,

Назвал то чудом и велел

Начать скорей восстановленье,

И словно каждый там прозрел.

«Святые гонят нас» - сказали,

Трудяги старых мастерских.

И всю работу покидали,

В угоду ликов пресвятых.

Не так-то просто это дело,

Святое из руин поднять.

На все проблемы, глядя смело,

Трудись, монашеская рать!

Воздвигли крест на колокольне,

По нитке с миру обрели,

И в этом дивном Лухском крае,

Прекрасней всех монастыри!

Всем бедам святость непокорна,

Ничто не сломит русский дух,

И в этот дух вовек влюбленный,

Я нашей Родиной горжусь!